Затем шеф взял набор инструментов, кусок стального троса и вышел. Он отвёл пленника от лагеря метров на сто и принялся за дело. Виталик ассистировал ему, а седовласый стоял в стороне отвернувшись.

Крики боли, перемешанные с шипением и гортанными звуками, звучали в морозной тишине около полутора часов. А потом они прекратились.

Виталик вернулся за Софией.

— Пойдём, — кивнул он ей. — Мы старались действовать аккуратно.

Ещё спустя три часа дознаватели смогли выяснить, как активируется система наведения, как выглядят цифры, меры расстояния и ещё какие-то данные.

София вернулась в лагерь бледной, но глаза лихорадочно блестели.

— Думаю, что этого достаточно, — показала она на планшет.

Мы забрались в кабину ракетоносца. Активировала машину, а затем принялась читать записи.

— Вот тут слева блок управления огнём…

Она нажала на клавишу. Изображение на радаре изменилось — теперь на нём виднелись таблицы ввода данных для с кучей закорючек.

— Ты что-нибудь понимаешь? — спросил я с сомнением.

— На этой уйдет больше времени, чем я рассчитывала… — разочарованно протянула София, но затем принялась рыться в записях, судорожно перелистывая изображения с символами. — Вот!

Она указала на группу клавиш, расположенных отдельно.

— Сейчас проверим… — София развернула ракетоносец в сторону моего штурмовика, и с опаской нажала одну из клавиш. Мой шагоход высветился на основном экране и приобрёл контур и кучу параметров.

— Только не разнеси мою игрушку, я к ней привык!

София сделала несколько шагов в сторону, затем в другую, но ракетоносец всё рано разворачивал корпус в сторону моей машины.

— Это то, что я думаю? — спросил я.

— Да, ваша светлость, — сказала довольная собой София. — Это режим отслеживания цели!

Это вносило серьёзные коррективы в наш план. Теперь мне предстояло быть мишенью для ракетоносца. Это как быть куропаткой на охоте, где все стрелки вооружены пулемётами. Но выбора не было — дядя ждал именно меня.

До часа икс оставалось совсем немного. Последний брифинг был краток — мы пробежались по нехитрому плану.

Я должен был послужить мишенью для ракетного огня и при этом свалить из-под удара в последний момент.

Управлять ракетоносцем будет Шеф, благо ударить можно прямо из лагеря.

Затем он переберётся в один из транспортов и возглавит отряд прикрытия.

Виталик и София будут меня подстраховывать на месте.

Мы втроём — я, Виталик и София, выступили из лагеря.

Шеф высунулся из люка шагохода и показал большой палец, поднятый вверх — система наведения зафиксирована на мне.

— Не прощаемся! — крикнул он напоследок.

— Не прощаемся, — ответили мы поочередно.

Эти слова становились нашей хорошей приметой — после них мы всегда встречались, не смотря ни на какие преграды и опасности.

Мы разделились и пошли к прорехе разными путями. Я двигался напрямик к холму, где должна была произойти встреча с любимым дядюшкой. Естественно, я был безоружен.

Виталик заходил с левого фланга, София с левого. У обоих полные боекомплекты.

Дядюшка стоял в окружении своих бойцов, готовый, как он думал, ко всему. Я начал спуск, он выдвинулся мне на встречу, неспешно, вальяжно, словно уже одолел меня.

— Вот и мой приз! Ты поступил благородно, племянничек. Жаль, что это будет последним стоящим поступком в твоей жизни!

«Как же ты ошибаешься, старый сукин сын!» — во мне вдруг полыхнула ярость.

Я начал увеличивать шаг и вскоре сорвался в бег и вскоре очутился на замёрзшей поверхности реки.

— Шеф! — гаркнул я по защищённому радиоканалу и активировал шлем.

— Принято, — раздался спокойный голос. — Сваливай, вашество! Сейчас кучно пойдёт.

— Работаю над этим!

— Остановите его! — заорал дядюшка и сам бросился мне наперерез.

В мои намерения сражения не входили — каждая секунда была на вес золота.

Я увернулся от захвата дяди, на ходу сбил несколько противников. До цели оставалось совсем немного, когда холм и река за мной превратились в филиал ада.

Из последних сил я подпрыгнул, и взрывная волна закинула меня прямо в черноту прорехи.

Я кубарем прокатился по бетонному полу. Экзоскелет и броня поглощали основную энергию таких ударов, но и мне тоже перепадало немало.

— Твою мать! Получилось! — воскликнул я, не веря, что уцелел после ракетного удара. Чувство восторга помогло мне справится с головокружением от перехода через врата. Но мне нужно было вернуться назад, за своими людьми.

Я достал инъектор со стимулятором, деактивировал шлем и воткнул иглу себе в шею. На несколько секунд в мои кровеносные сосуды словно залили жидкое олово. Я чуть не взвыл от боли, но эффект ушел так же быстро, как наступил.

Я тряхнул головой, приходя в себя, сплюнул загустевшую слюну.

С трудом поднявшись на ноги, я направился обратно в черноту прорехи, но в этот самый момент из неё вылетел мой горячо любимый родственничек!

Мы сшиблись у самых врат. Его броня хоть и почернела от копоти, но всё ещё функционировала.

— Ты сучёныш! — прорычал дядюшка. — Тебе всё неймётся?

Он с размаху врезал мне в грудь бронированным кулаком, оставив приличную вмятину. Вот это мощь!

Я отпихнул его в сторону, перегруппировался и бросился вперёд. Ударил плечом, когда он попытался встать, затем подпрыгнул и приземлился ему на корпус обеими ногами.

Но моего веса не хватило, чтобы оставить на нём хоть вмятину. Его экзоскелет на порядок превосходил мой!

Дядюшка скинул меня, поднялся на ноги и с невероятной скоростью оказался рядом.

— Это всё, на что ты способен, старый пердун? — выдавил я из себя, превозмогая боль. — Бьёшь, как бабка!

Он приподнял меня и швырнул в стопку сложенных рельс.

От удара в глазах потемнело, а когда я пришёл в себя, надомной нависло старческое лицо. Он деактивировал свой шлем.

— Пердун? — рычал дядюшка. — В свои лучшие годы я был великим воином! Сам император…

— Да всем насрать на твои лучшие годы! — я тюкнул его в лицо лбом. Подлый, но эффективный удар! Послышался хруст сломанного носа.

Вся нижняя часть лица дядюшки была залита кровью, а сам он был в полубессознательном состоянии.

Я схватил его и подтащил к прорехе. Он начал приходить в себя, когда я с силой запихал его голову в черноту, а через секунду вытащил обратно.

— Что такое проект «Кукушка», где Екатерина Марьясова? — рявкнул я.

— Иди в ж…

Договорить он не успел — я снова запихал его голову в прореху, а когда вытащил обратно, то с трудом узнал старика — теперь он больше напоминал ожившего мертвеца с бледной кожей и синяками под глазами. Излучение, создаваемое резонатором, было смертельно опасным.

— Ещё одного раза ты не выдержишь, — сказал я. — Что такое проект «Кукушка», где Екатерина Марьясова?

Он смотрел на меня красными, воспалёнными глазами, в которых едва теплился разум.

— Нет, умоляю… — просипел он. Катя у твоего брата… А проект «Кукушка»… Проект «Кукушка» это ты…

— Что ты несёшь, старик? — прорычал я, но было слишком поздно.

Он умер у меня на руках — стариковский больной организм не выдержал чудовищных электромагнитных перегрузок прорехи. Я медленно опустил его на пол и огляделся.

Ангар прорехи ни капельки не изменился с тех пор, как мы покинули его, отправившись за трофейным шагоходом.

Я знал, что за мной наблюдают и была огромная вероятность, что едва я заскочу обратно, как прореху закроют — управляющий подчинялся моему покойному дядюшке. За своё предательство он ещё поплатиться, но чуть позже. А пока у меня полно более важных дел.

Для начала нужно было подать знак Софии и Виталику. Что-нибудь, что они точно заметят!

Я поднял труп поверженного мною врага и с силой швырнул в прореху.

Глава 7

Поданный мною знак на другую сторону прорехи не остался незамеченным — спустя несколько минут из черноты вынырнула София. Ее чуть пошатывало после перехода через врата, но она быстро пришла в себя.