ЧВК «Пересвет». Книга вторая (СИ). Страница 3

Глава 2

— Давайте, держите эту хреновину крепче! Да вашу ж мать! Крепче говорю! — орал Виталик на аборигенов.

— Мае хин фисо лауер, сау фасгет юн гюфлимач! — орал в ответ седовласый.

— Да мне насрать, что тяжело!

Я краем глаза наблюдал за совместной работой мужской части аборигенов и посмеивался про себя — все это действо напоминало мне эпизоды из «Особенностей национальной охоты», где Кузьмич и финн разговаривали на разных языках, но при этом понимали друг друга.

Виталику досталась непосильная, на первый взгляд задача — приладить шагоходу-штурмовику здоровенные контейнеры в количестве четырех штук. По крайней мере для одного, но на помощь пришла бригада под предводительством седовласого лидера.

В эти контейнеры мы планировали посадить самых ослабленных узников и мамаш с маленькими детьми, ускорив таким образом исход из этой проклятой сопки.

По нашим подсчетам в каждом из контейнеров могли устроиться с десяток пассажиров. Нехитрые подсчеты показывали, что на шагоходе могли ехать четыре десятка человек.

Нам необходимо было знать о передвижении противника и поскольку собственных средств разведки у нас не имелось, грех было не воспользоваться вражескими.

София отправилась коммуникационный узел отслеживать перемещения противника.

Я принялся за поиски припасов для нашей внезапной обузы — чтобы пережить переход по холоду им нужны были припасы и теплая одежда.

Зимние комплекты обмундирования — теплые комбинезоны и обувь мы обнаружили в одном из складов, расположенных в глубине пещеры с гаражом.

А вот с провизией дела обстояли сильно сложнее. Все, что мы нашли в кладовых имело явное мясное происхождение, причем иногда с символами в виде силуэтов людей, что наводило на соответствующие мысли.

Не очень хотелось сделать из бывших пленных невольных людоедов.

Но ведь чем-то же эти плотоядные твари кормили своих пленников. Я решил спуститься в грот с камерами и по пути обнаружил неприметную дверь, которую мы в пылу боя пропустили.

Один рывок и дверь с лёгкостью поддалась. За ней как раз-таки и находилась кладовая с едой для заключенных — контейнеры, заполненные сероватыми брикетами, упакованными в прозрачный пластик.

Несколько штук валялись прямо на полу, основательно погрызенные местными крысами.

Я вскрыл один и принюхался — от него исходил тот самый сладковатый запах, а на ощупь содержимое было слегка жирным и при этом липким. Попробовать эту субстанцию я так и не решился.

— Вот тебе и корм для людей, — проговорил я, взвесив брикет в руке. — Кило, не меньше! Налетай, разбирай…

Я захватил пару упаковок, остальное бывшие заключенные перетаскали сами. Оказалось, что аборигенам эта пища оказалась знакомой — жестами они объяснили, что брикеты разводили в горячей воде, получая что-то вроде жидкой похлебки. Видимо, другой еды они в плену не знали.

Спустя пару часов вернулась встревоженная София.

— У нас проблемы, — безапелляционно заявила она.

— Это наше перманентное состояние, — съязвил Виталик. — Ты разве не в курсе?

— На той стороне волнуются. Сильно волнуются, — София не обратила внимания на колкость. — Похоже из-за пропуска сеанса связи.

— Так насколько сильно они волнуются? — уточнил я.

— Настолько, что выслали в нашу сторону отряд из четырех единиц техники.

Это было плохой новостью. Я рассчитывал на несколько часов форы для отступления к прорехе, предварительно взорвав тут все к чертям.

А теперь нужно все переигрывать, причем оперативно.

— Мы с Виталиком встретим разведчиков, — сказал я, глядя прямо в карие глаза Софии. — А ты поведешь этих несчастных к прорехе. И молись, чтобы непогода утихла.

— Ваша светлость, моя обязанность… — начала было возражать София, но я прервал её на полуслове.

— Сейчас твоя обязанность выполнять мои приказы, — отрезал я. — Идея спасти всех кого только можно принадлежала тебе, так что будь любезна, воплоти её в жизнь. Приказ ясен?

— Так точно, ваша светлость! — Щёки Софии пылали то ли от гнева, то ли от того, что ей указали её место. А может и от того, и от другого сразу.

Никогда прежде я с ней так не разговаривал. Наши отношения были отношениями равных — шутки и подколы, лёгкий флирт, взаимовыручка. А теперь я возвысил себя над ней, пусть и в критической ситуации.

Раньше я бы переживал из-за этого, думал, как исправить. Но теперь у меня не было на это времени просто потому, что от моих действий зависела, в том числе, и её жизнь. А София по-прежнему была мне дорога. Причём больше, чем кто-либо ещё.

Видимо, это бремя всех командиров. Что ж, пусть будет так!

Я провел для нее экспресс инструктаж по управлению шагоходом-штурмовиком, старательно вспоминая недолгих опыт эксплуатации этой боевой машины. Нам пришлось выбраться из экзоскелетов, потому что в одноместной кабине было тесновато даже для одного человека в обычной одежде. Уроки вождения я преподавал скрючившись за креслом в три погибели. София слушала внимательно, задавала уточняющие вопросы, но при этом держалась чуть отстраненно.

— Теперь давай выгуляем этого малыша, — сказал я бодрым голосом и окликнул Виталика, чтобы тот открыл ворота.

София оказалась очень способной ученицей, особенно учитывая, какой профан ее наставлял. В той схватке шагоходов на моей стороне были эффект неожиданности и толика удачи.

София вела машину уверенно, быстро привыкнув к тому, как электроника управляет шасси с ногами, выбирая ширину шага и высоту шага.

— Отлично, у тебя талант управлять этой штуковиной, — похвалил я Софию. — Теперь давай спрячем ее вон за тем выступом.

София аккуратно завела шагоход за укрытие и посадила его, сложив ноги.

Мы выбрались из кабины. Снаружи завывал ветер и валил снег. Термокостюмы защищали нас от холода, но идти, проваливаясь в снег было не так-то просто, так что несколько сот метров мы шли целых полчаса.

Почти у самых ворот я подал ей руки, чтобы помочь взобраться на валун.

— Послушай, София… — я все же решил немного снизить градус возникшего между нами, напряжения, но она прервала меня.

— Не стоит, Максим. Это проявление воли рано или поздно должно было случиться. Я не сержусь и не обижаюсь… Правда.

Впервые за все время нашего знакомства она обратилась ко мне по имени. Пусть даже по имени изначального владельца моего тела. Но даже так мне было чертовски приятно!

— Значит все нормально? — я приобнял Софию за плечи. Жест был дружеским, но я едва удержался от того, чтобы не положить руку на ее талию.

— По-другому и быть не может, — улыбнулась она.

Пока мы отгоняли шагоход, Виталик и его подручные уже завершали последние приготовления.

Седовласый лидер освобожденных узников подошел к нас с Виталиком и поочередно пожал нам руки.

— Мае фью мхобл юн диолчгар ай чи, о негесвир у дювау, — повторял он, пока тряс наши руки.

— Да не стоит благодарностей, — отвечал Виталик и кивал на стоявшую рядом Софию. — Ее благодарите!

Я вспомнил, как мы объясняли, почему им нужно идти с нами. Сколько жестов, сколько нервов, прежде чем мы донесли всю серьезность ситуации.

— Пора выступать!

Я помог Софии закрепить ее броню на крыше шагохода-ракетоносца, забралась в кабину и несколько секунд спустя машина ожила, выпрямила ноги и сделала вполне себе уверенный шаг.

Контейнеры, прикрепленные с боков шагохода, качнулись и по гаражу разлетелся испуганный женский визг, а следом за ним последовал детский плач.

Вся эта какофония звуков сопровождала каждый шаг шагохода. Я не в силах был это терпеть и поэтому махнул Виталику, чтобы тот открыл ворота гаража.

Ракетоносец важно проследовал к выходу и скрылась в плотной вьюжной пелене.Остальные аборигены, одетые в теплые вражеские комбинезоны, последовали за ним.

Вскоре мы с Виталиком остались одни. За воротами бесновалась непогода, связи с отрядом Шефа не было, София вела отряд изможденных людей в зиму, а к захваченной нами базе приближался отряд противника. Ситуация так себе, если честно. Нам оставалось только одно.